после работы я спонтанно рванула на Интеллигентную Барахолку. не знаю, почему вдруг, просто очень захотелось.
маршрутка над Невой и мимо дворцов, тепло и безветренно, и там- о, там столько невероятных вещей. потрясающие мастера- знакомые, и нет, улыбки, короткие разговоры.
вид на залив, запах моря, простор, нежный закатный свет.
я не планировала ничего покупать вообще-то. но не удержалась.
а теперь сижу на Приморской около кафе, пью неприлично дешёвый пряный глинтвейн. гуляют люди и собаки, играет музыка где-то вдалеке.
мои карманы полны визиток, специи щекочут нёбо, а правый мизинец обнимает тоненькое серебряное колечко. совсем простое, без украшений, не толще зубочистки.
и мне здорово. мне так тепло и комфортно с собой и этим днём. как в детстве в день рождения.
я так рада жить.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

не думай об этом
хватит

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

записываю, потому что потом память всё вычистит. и я уже не смогу точно вспомнить, как это было.
1 апреля, утро. я в ванной, умываюсь, варится рисовая каша на завтрак, солнце сквозь стёкла. Стич носится и играет с шерстяным мячом, Берг жуёт игрушку. идиллия.
я слышу крик Вик: ''Берг, нет! Нет!''
влетаю в комнату.
пол в крови. много крови. Вик встаёт мне навстречу, в руках- обмякшее и серое. не шевелится вообще. кровь пузырями из носа.
я мечусь по квартире, вызываю такси. Вик в ванной, вытягивает кровь из его носа, и он начинает дышать. крови много. он лежит в раковине, и ей залито всё вокруг.
через полчаса мы в клинике.
его забирают сразу в реанимацию. он жив. подписываю бумаги, даю согласие на кт.
кот в коме.
клык Берга вошёл в ухо, проломил кость черепа. там гематома и воздух. состояние пока стабильное, но тяжёлое. прогноза неясный.
Стич остаётся в реанимации.
он там уже двое суток. мы звоним регулярно, и улучшения есть, но очень медленные.
я не знаю, почему Берг это сделал. меня спрашивают об этом все, но я не знаю.
Вик сказала, котёнок загнал свой мяч к его игрушке, между лап, и когда Берг его укусил. один укус, ни одного звука. сразу кома.
да, он раньше никогда не кусал никого из зверья. за семь лет по нему скакали хорьки, крысы, и Стич тоже кучу раз вис у него на морде или прыгал на хвост.
может, хотел отогнать и промахнулся. может, коротнул охотничий инстинкт. я не знаю.
да, его нельзя считать виноватым. он просто собака.
это мне очень хотелось думать, что мой пёс- сраная Белоснежка, друг зверей, мимими сплошное. я знала, что он может быть опасен и непредсказуем, но не уделила достаточно внимания и контроля.
я не знаю, как будет.
мне очень тяжело с ним контактировать. а каково Вик- не представляю вообще.
и ещё- деньги.
очень много денег.
уже сейчас счёт от клиники приближается к 20к, и это вряд ли предел.
одна томография стоит 7000.
каждый день в реанимации 2700, плюс анализы и медикаменты.
я выгребла всё, до копейки. я понимаю, что о запланированной поездке придётся забыть. хотя я очень, очень, очень хотела.
забыть придётся о вкусной еде, мелком нужном ремонте, лечении для нас с Вик, поездках и много о чём ещё. и хорошо, если тогда хватит.
ситуация уже давно не была такой паршивой.
я не могу отделаться от ощущения, что сплю, и никак не могу проснуться.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

вчера мне снились куклы с моим лицом.
весь мир был мне враг, каждый пытался убить меня. я бежала, и везде были эти куклы. большие и маленькие, в окошках касс вместо сдачи и манекенами в магазинах.
каждая из них была- смерть.
в каждой из них пряталась взрывчатка.
я пыталась скрыться в театре, но, когда занавес поднялся, вместо людей вышли две высокие куклы с моим лицом. я поняла, что теперь будет, и пыталась сбежать, но десятки рук кругом вцепились меня, удерживая, не пуская.
я проснулась, крупно дрожа.
а сегодня во сне я летала.
я летела так высоко над землёй, что горизонт был покатый, как натянутый лук. воздуха не было, было холодно, но это меня ничуть не смущало. из-за края земного шара выползало пылающее солнце. был рассвет. и тогда я увидела его.
он висел в воздухе, чуть задевая землю. огромный и страшный, как гойевский Хронос.
он вытягивал вверх лапищи и хватал звёзды, и пихал их в свою чёрную пасть, и они гибли там, истекая жидким огнём, исчезали одна за одной. он жрал их жадно, до последней капельки света.
он заметил восходящее Солнце и с рёвом швырнул к нему руки.
я завернула вираж, и полетела вниз, пока он меня не заметил.
был рассвет. в комнате было прохладно, а под одеялом тепло. Солнце сияло алым сквозь веки.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

Алёнка приезжала пообщаться. До поездки ко мне ездила к подруге в больницу. Психоневр, лежит там после попытки медикаментозного суицида. Как-то все очень быстро повзрослели.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

мне снятся змеи и убийцы.
тысячи змей на дорожке рядом с домом лежат неподвижно, словно их усыпили каким-то газом. их великолепные, всех мыслимых цветов тела сияют на солнце. бока шевелятся, языки нервно ощупывают воздух. длиной от ладони до нескольких метров, ядовитые и нет. куфии и маисы, мамбы и боа, гремучки и бойги лежат вперемешку. я вздыхаю, беру мешок и мы с Вик идём их собирать, осторожно обходя самых опасных.
***
женщина протягивает к ребёнку руки, укутанные в окровавленные бинты. видно, что от одной руки остался только беспалый обрубок, на другой есть большой и указательный пальцы.
''какая ты красивая...совсем как была моя дочь.''
в её глазах стоят слёзы, бинты гладят младенца по подбородку. ребёнок пугается и начинает кричать.
меня отшвыривает назад во времени. я стою перед приоткрытой дверью, из которой сочится свет. мне уже очень страшно, но я пока не могу понять, почему.
я толкаю дверь и она бесшумно открывается. чистая, светлая, просторная квартира. большие окна. помещение залито солнцем.
в солнечном пятне на нагретом полу я вижу маленькое тело, переломанное, искорёженное. ей было около полугода. мягкие тёмные пряди прилипли к окровавленному лицу, и я радуюсь, что не вижу его.
из глубины квартиры доносятся странные звуки, и крадусь туда. за углом, у самой стены, ещё одно тело. тоже девочка, но уже лет восьми. голова упала на грудь, одежда пропитана алым.
звуки совсем рядом.
ещё одна приоткрытая дверь, и её я тоже толкаю.
она не сразу замечает меня, потому что сидит ко мне спиной.
она сидит за столом у окна, и яркий свет выхватывает каждую деталь. столешница пропитана кровью, всё вокруг в крови и ошмётках того, что ещё недавно было её руками. уцелевшими двумя пальцами правой она вцепилась в огромный, скользкий от крови нож и кромсает им свою левую ладонь.
и кричит.
это даже не крик. это что-то среднее между визгом и воем, нечеловеческое, оглушительное. от этого звука подкашиваются колени и волосы встают дыбом.
я стою, остолбенев от ужаса, и смотрю неё. собственные ладони отчего-то начинают болеть.
вдруг она умолкает, отвлекается от своей руки и меедленно, очень медленно, поворачивается ко мне.
я вижу её лицо. оно сплошь красное от брызг, и глаза на нём совершенно безумные.
визг ударяет в уши с новой силой, когда она бросается ко мне.
я просыпаюсь. руки всё ещё ноют.
больше я уснуть не смогла.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

-1
прости, Эм. Эммет. самый славный, самый нежный, самый ласковый.
полгода мучений и ничего. ни-че-го.
мы старались. мы правда очень старались. прости. прости. прости.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

кажется, я что-то потеряла.
я смотрю на людей, чьё творчество- концентрат их внутреннего дерьма, и чувствую глухую зависть. дистилированная злость, боль, похоть, тоска- всё заточено до предела и вынесено на обзор широкой публики.
я так не могу.
я всегда злилась. всегда училась контролировать свою агрессию. видела, как она отталкивает тех, кому я хотела бы нравиться, даже будучи направленной совсем не на них. я глушила её, перерабатывала, подавляла. чистая, как слеза, злоба, медово-сладкий садизм, вспышки бешеной агрессивности- всё это я свивала в тугой жгут и укладывала плотными витками вглубь себя.
это- нормальная расплата за жизнь в социуме, я привыкла и выучилась вести себя правильно. усилием воли разжимать сведённые злостью пальцы и зубы, ненависть гасить ресницами, прикрывая глаза, улыбаться и смеяться, когда хочется заорать и швырнуть что-то о стену. я славная и спокойная. я ношу одежду пастельных цветов, ем трижды в день, ничего не употребляю, здороваюсь при встречах и регулярно принимаю душ.
это нормально. это в порядке вещей. иначе нельзя.
она снова качает головой:
''Наташка, ты слишком злая''
но я стараюсь, мама. я каждый день очень стараюсь, почему этого недостаточно?
''почему ты такая злая?''
я не знаю, откуда мне знать? мой организм вырабатывает чего-то слишком много или мало, или это какая-то травма, о которой я не помню, или это просто я такая, какой должна быть? разве я в этом виновата?
''ты слишком злая, знаешь?''
почему? потому что могу быть грубой с теми, кто мне неприятен? да что в этом такого?
''ты злая.''
да почему? в чём дело? что я опять делаю не так? разве я причинила кому-то вред?
может, именно потому мне так легко всегда было разрывать социальные контакты. за исключением крохотной горстки людей, мне все они в тягость, и я только и жду повода швырнуть их в печь своего гнева.
нет. мне не жаль.
нет. не буду скучать.
чем я взрослее, тем больше я скована панцирем морали и наработанных принципов. раньше, очень давно, я постоянно мечтала о том, чтобы в мои руки попал обездвиженный человек, и я могла бы безнаказанно сделать с ним, всё, что угодно. я представляла себе тепло и вонь внутренностей, визги и вопли, хруст и хлюпанье. это приводило меня в восторг, меня трясло от радости и желания, как охотничью собаку перед спуском с поводка:''ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ!''
затем этот человек мысленно превратился в престуника. затем круг необходимых преступлений стал совсем небольшим. а затем я и вовсе запретила себе думать о подобном.
с приходом в феминизм я отказалась от единственной своей отдушины- БДСМ-практик, и пружина свернулась ещё туже.
а теперь я вижу столько тех, кто просто орёт о своей злости и боли, и оказываются принятыми. это злит меня ещё больше и ранит- что,так было можно? всё моё творчество выскобленное и чистенькое, лаковое, рафинированное и дезодорированное, меня в нём так мало, как вообще возможно. и теперь, пытаясь даже просто нарисовать что-то, что мне ближе...у меня ничего не выходит. я порчу карандаши и страницы, гора ошмётков ластика растёт, а я не могу, не могу, не могу. у меня не выходит. я так долго держала эту бешеную тварь в наморднике и на цепи, что теперь её и гавкнуть не заставишь. я- мурена, которую растили в стеклянной банке. даже если поставить банку в океан, ей уже никак не выпрямиться и не разогнаться.
кажется, я что-то потеряла. что-то важное.

---

странные дни продолжаются.
проснулась утром с трудом, но в неплохом вообще настроении. впрочем, затем мы поссорились, и довольно сильно. тема была больная, и я прокорчилась в удушье слёз в ванной со включённой водой, лишь потом сумев взять себя в руки. запланированная поездка вдвоём в город, а потом к семейству провалилась.
точнее, я еду одна.
погода паскудная, дождь даже не пытается притворяться снегом.
ком в горле и пробки на дорогах.
если сумею к ночи усадить себя за рабочий стол, будет счастье.
так себе год заканчивается.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

в час ночи у нашей крысы-контрабандистки Вик случился приступ. она всю жизнь болеет, уже забрали больной, но два с половиной года держалась молодцом на периодических курсах уколов.
лапы синие, хрипы, воздух хватает ртом. обкололи.
стало легче, через полчаса уже ходила по кровати и пыталась куснуть Кая за нос.
посадили к остальным, отсаживать не стали ради её комфорта. понаблюдали, убедились, что пока не хуже. с самого утра планировали к вету.
в восемь нашли в гамаке мёртвой.
- 1. ''и их осталось пять.''

очень тяжёлые 12 часов. я где-то очень далеко.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

Гречка умерла.
я толком узнать её не успела, а её больше нет.
не знаю, почему, но очень кроет.
Вик написала на работу, и я потом даже с четвёртого раза не могла нормально посчитать деньги. в голове белый шум, пальцы- лёд.
сейчас улетаю всё дальше, но это даже неплохо, потому что рыдать в маршрутке из-за почти незнакомого зверя- это уж слишком.
умный взгляд, упрямый нрав, подвижный нос, смешнючие белые пятки.
прости, маленькая. я так хотела помочь.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

сказка для Светы.

иногда у моих подруг случаются тёмные времена, и я всегда хочу им помочь, но не всегда знаю, как. лично у меня в тяжёлые моменты бывает так, что я хочу просто послушать чужой рассказ и отвлечься хоть чуть от своей реальности.
поэтому иногда я сама предлагаю историю. воспоминание детства, просто бытовую или сказку.
Света захотела сказку.
на самом деле, она не совсем моя. мне сложно спонтанно сочинять с нуля, но с детства ещё я несу такой груз книжных историй, что выдёргмвай любую и развлекайся. так было и в этот раз- забытое я внесла от себя, часть переделала полностью, сделав мягче. надеюсь, она хоть немного развлекла её, пусть и совсем короткая и сырая. всё же я писала в маршрутках, сообщениями Телеграмма.
сохраняю её тут. чтобы не потерять.

****

Однажды, очень давно, в мире жил человек. Он был мужчина, не был богат или слишком беден, не был очень стар или очень молод. Его страна, распростёршаяся вдоль линии океана, была холодной и неласковой. Зимой ветра там были холодны, и люди дрожали в своих домах, пытаясь согреться.
Человек любил океан. Он приходил к океану с печалями и радостями, в любое время года, даже когда ветер моментально продувал его до самых костей. Так было с самого его детства. Он играл на свирели, но играл неважно, и стыдился этого. Поэтому он играл океану, и больше никому.
Он жил один. У него не было ни родичей, ни даже собаки. Он служил своему лорду, но тоже не особенно хорошо, потому стены его дома постепенно ветшали.
Как-то тёплой весной, выпив вечером хмеля, он, как обычно, пошёл к океану. Дурман кружил ему голову, делая чувствительнее, и играл он в тот вечер особенно долго. А потом сказал серым волнам: ''Я так люблю тебя, всей душой. Только ты меня слушаешь и понимаешь''.
И вдруг океан ответил ему.
''Я рада, что ты наконец заметил меня'',- пронеслось над волнами тихо и гулко. ''Я так давно за тобой наблюдаю''.
Она выплыла из-за скалы, и хмель с него моментально слетел. Из старых сказок он слышал о них, детях пучины, но их не видел никто и никогда.
Она была совсем белой, как морская пена. Маленькой и тонкой, как юркая рыбка. С длинным серебристым хвостом, перепонками между пальцев, и глазами огромными, как у кошки. Глазами цвета грозового неба.
Он очень боялся спугнуть её. И потому покорился, и заиграл.
Когда он закончил, она нырнула в холодную воду и уплыла прочь. А он ещё долго сидел на песке, не решаясь уйти.
Словно ревнуя, он никому не рассказал о той встрече. Но стал приходить к воде всё чаще, всегда неся с собой свирель.
Иногда она появлялась, чаще нет. Но он не знал, что каждый раз, без исключения, она наблюдает за ним из-за скал, просто не желая показываться. Как наблюдала уже много лет, ещё с той поры, когда он приходил на берег с матерью.
Она была очень, очень старой. И очень одинокой.
Вечность назад она попала в ужасную бурю, и потеряла всех своих родных. С тех пор она жила у этих берегов, находя достойную компанию только в китах да дельфинах, и развлекая себя наблюдением за семьёй, что жила в этом доме. Поколение за поколением.
Но он не мог этого знать. Конечно, не мог.
Они встречались всё чаще, она больше молчала, он говорил. А ещё чаще он просто играл ей, и она слушала, с тоской вспоминая музыку своего народа.
Эти встречи утешали её, воскрешая ощущение, что в мире есть кто-то ещё, кроме неё самой.
Прошло лето, осень выстудила дом человека. Он пропускал встречу за встречей, и когда наконец пришёл, был бледен и не смог играть.
''В моём доме так холодно'',- тихо сказал он. ''Я болен, но у меня нет денег ни на лекаря, ни на плотника''.
Следующую встречу пропустила уже она.
А несколько дней спустя впервые подплыла к берегу вплотную, и оставила на песке золотой кубок, полный жемчуга и монет.
''Это сможет помочь тебе?''
Он не знал, как благодарить её. Она ещё никогда не видела его таким весёлым.
Она попросила просто сыграть ей песню, как обычно.
Он играл ей до самой темноты.
Того золота, что она принесла, хватило и на лекаря, и на починку дома, и на новый костюм, и ещё на многое. Он не уставал благодарить её и проводил с ней много времени, а она, иногда исчезая на день-другой, приносила ему дары. Ей они были не к чему- чешуя рыб блестела не менее ярко, а он с каждым камнем и монеткой становился веселее.
Он постоянно спрашивал, чем может отплатить ей за это нежданное богатство. Она просила неизменно одного- проводить его вечера с ней, океаном и свирелью.
Шло время. Он купил себе новый дом, больше и богаче, дальше от берега. Но теперь у него были кони, и на одном из них он продолжал приезжать к ней, не пропуская ни дня. И даже если она не показывалась, просто бродил по берегу, или сидел на песке, играя.
Вскоре его изменившееся благосостояние с удивлением отметил его лорд, которому он неизменно нёс службу.

Золото даёт не только коней и камзолы, но и важные знакомства. Ведь он никогда не был глуп, только слишком тих, но зато предан наблюдателен, и эти качества наконец были оценены. Он стал полезнее своему лорду, и всё чаще задерживался у него в замке допоздна, за разговором, пиром или решением проблем их холодной страны.
Однажды он не приехал на пляж, оставшись у лорда на ночь. Придя туда на следующий день, он не нашёл её. Только маленький сияющий камень в ракушке на их обычном месте встречи.
Потом он извинялся, конечно, и играл ей дольше обычного. Но вскоре история повторилась, а затем снова и снова.
Она неизменно ждала его, привыкнув к этим их встречам даже за столь короткий срок.
''Он любит все эти камни и блестяшки'',- грустно думала она. ''Нужно больше камней, тогда он будет приходить чаще.''
У тех неласковых берегов разбивалось немало судов, и у многих был дорогой груз или капитаны, припасшие в своих каютах сундук-другой нажитого. Год за годом она опускалась на дно и искала эти забытые клады, чтобы вынести их потом на песок, к его ногам.
Но время шло, и в поисках золота ей приходилось заплывать всё дальше. А она была уже стара, так стара, и эти путешествия нелегко ей давались.
Но он не знал об этом.
Они виделись иногда, говорили и смеялись, как раньше, хотя играть ей он почти перестал. Это было и ни к чему- она не требовала, а его сундуки исправно пополнялись. Постепенно он стал одним из богатейших людей королевства. Он стал веселее, она- печальнее. И вот наступил день, который всё переменил.
В тот вечер она приплыла сообщить ему, что камней и монет больше не будет. Она вынесла ему всё, что могла, и единственный блеск теперь от неё будет блеском её чешуи.
Он пришёл странно бледный и серьёзный, и принёс старую свирель, и играл, играл долго, как давно уже не делал. А потом умолк и сидел в тишине долго, пока она не спросила у него:
- что-то произошло?
- Да. Мой лорд повздорил с соседом, и ему нужна армия. Армия требует золота, а его казна пуста. Он сказал- тому, кто поможет ему собрать войска, он отдаст в жёны свою дочь. Представляешь, дочь! Она- первая красавица королевства, ей всего 15, нетронутый цветок, нежный и хрупкий. Её кожа бела, совсем, как твоя, а волосы черны, как вороново крыло. Все кругом без ума от неё! Это была бы великая честь.
''Странные, вы, люди'',- подумала она. ''Я помню тебя в 15, в штиль ты пускал блинчики по воде, совсем дитя, и о женитьбе и не помышлял.''
Но сказала вслух только:
- Это сделает тебя счастливым?
- Да, о, да!
воскликнул он
- Я и не смел мечтать ни о чём подобном.
- Я постараюсь тебе помочь. Жди меня десять дней, а на одиннадцатый я появлюсь.
На том и простились.
Она не знала, где возьмёт столько монет. Но знала, что в океане есть много мест, где тонут корабли, и потому отправилась в путь.
Она плыла день за днём. Вода была неспокойной, а она так боялась штормов. Но сильнее страха она хотела помочь ему, и потому уплывала всё дальше.
Три дня поисков- и ничего. Она видела дивных рыб и раковины, сказочные кораллы, но никаких сокровищ.
И она не останавливалась, хотя чувствовала, что силы покидают её.
Она плыла уже пять дней, когда разразился шторм.
Вода поднялась чёрной стеной, сверкали молнии, ревел ветер, и ей было страшно, очень страшно. Она рванулась вниз, на самую глубину, но течение не отпускало её и тащило прочь.
Она сама не знала, как пережила ту страшную ночь и где оказалась в итоге.
Наутро небо стало ясным, а вода кругом оказалось удивительно прозрачной и неглубокой. Она увидела подводную скалу и поплыла к ней, чтобы наконец отдохнуть.
Подплыв к ней, она вдруг краем глаза поймала отблеск белой, как пена морская, чешуи. Она крутанулась на месте, стараясь успеть, не потерять, ухватить...и услышала чей-то возглас, полный страха и удивления. Из-за камней на неё смотрели серые, как грозовое небо, глаза, от потрясения ставшие ещё больше.
Волнение сдавило ей горло, и она едва смогла сказать:''Стой, пожалуйста! Останься!''
Но это юное, пусть и выглядещее один в один, как она, создание, и не думало уплывать.
- Кто ты? Ты не из наших. Я не видела тебя раньше.
И они говорили, говорили долго. Она рассказала о том, как потеряла семью много лет назад, и услышала в ответ то, что и не надеялась:
- Я знаю, кто ты! Моя бабушка проплыла весь океан, но так и не смогла найти тебя! Она всё ещё ищет и распрашивает о тебе каждого кита и дельфина, всех, кто плавает далеко. Пожалуйста, поплыли скорее, она должна знать, что ты, наконец, нашлась!
И, наморщив лоб, добавила:
- Но... сколько же тебе лет? Моя бабушка говорила, что потеряла свою подругу в Ночь Кричащей Воды, а это же было целую вечность назад. Она теперь старшая из нас, и не покидает дома. Как ты смогла к нам доплыть?
Но та в ответ только улыбнулась.
И они поплыли. Она думала: ''Я не могу вернуться теперь. Я не знаю как, и не смогла бы, даже если бы захотела. Хотя мне нечего больше дать ему. Я не нашла для него ни золота, ни камней, а без них он больше не рад мне''.
Он ждал её уже на десятый день. Ждал на одиннадцатый, на двенадцатый, и много дней после. Он приходил со свирелью, но море было безответно.
Его лорд пошёл на войну, и он пошёл с ним, потому что был предан и честен. Но их войско было меньше и слабее, и они проиграли.
Он потерял свой большой дом, свои сундуки и своих лошадей, а его лорд потерял жизнь.
Он вернулся в старый дом у океана, и, поскольку он всё же не был глуп, стал скромно жить на остатки былых богатств.
В любую погоду он приходил к океану и играл, хотя больше и сам не верил, что она появится.
Как-то на берегу к нему подошла женщина и сказала то же, что он слышал так много лет назад. ''Сыграйте ещё. Я так люблю, когда вы играете''.
Её кожа не была бела, как морская пена, но белизна была в её волосах, как и в его теперь.
Она была вдовой рыбака, и, хоть океан и забрал её мужа много лет назад, она не перестала любить его. Она давно заприметила этого странного человека, который так хорошо играл на старой, потемневшей свирели.
С тех пор они часто проводили вместе время на берегу, а потом и не только таи. Они были уже слишком стары для детей, и, говоря по правде, были этому оба рады. У них был крепкий дом, океан, и собака. Она всегда спрашивала, откуда у него все эти странные старые монеты, а он только шутил, что они волшебные. И только в белоснежной старости, перед самой смертью он поведал ей всю историю целиком.
А я рассказала её тебе.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

падаю носом в её подушку.
Вик нет. сказала, будет через 7-10 дней.
ткань пахнет её бальзамом для волос- явно, и тонко- ей самой. железо и соль, едва уловимый запах.
я уже скучаю.
в прошлые поездки был ад. посмотрим, что будет теперь.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

я иду сквозь подсвеченный солнцем парк.
рюкзак приятно давит на плечи, пальцы затянуты в перчатки, губа ещё немеет от недавнего укола.
трогаю языком свеженькую пломбу.

тут всё почти так, как раньше.
дети и собаки, мамы с колясками. удивительно чисто и свежо, под ногами похрустывает ледок. весь этот день, как улыбка.
я ощущаю себя наполненно и ясно.

сегодня утром, встав, взяла из гамака сонную Реми и влезла обратно под одеяло. в комнате прохладно, и она, толстенькая и серьёзная, уютно устроилась на моём животе.
их осталось всего шесть. крыс.
карелок не стало всего несколько дней как, за десять дней умерли одна за другой, не захотев расстаться. теперь остались только Диккенс, Вик, Эммет, Реми и Рис. ну, и Игритт, конечно.
змей тоже шесть, хотя завтра уже будет семь. приедет из Москвы малышик-полоз. я не лезу в это больше, потому что если я принимаю Вик, то принимаю и змей. потому что змеи- большАя часть её жизни. это аксиома. и я не спорю.

ещё двое птиц, и двое псов, итого- 17(ну, или 16) животных.
зверинец, на стоимость и содержание которого можно было бы(мы посчитали) каждую зиму улетать в тропики, ну, и на новенький смартфончик каждой ещё бы осталось.
но если это- не осознанный выбор, то что тогда вообще можно так называть?
я ни о чём не жалею.
это и есть моя жизнь.

жду электричку, перекатывая в пальцах холодные гладкие каштаны.
вечер улыбается мне.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

Кёниг снится, как облачный замок.
Небывало.
Я тоскую по зелёным балтийским волнам, по воплям чаек, безлюдью, по запаху терпкому, колющему нос.
Свернуться бы клубком на сыром холодном песке, натянуть поглубже капюшон и лежать. Моё дыхание всегда в такт прибою, и звуки, дивные, невероятные звуки, моментально вводят почти в транс. Я лежу на песке и одновременно плыву вверх, вперёд, над водой, как сгусток тумана.
Этот берег, это море я люблю до пошлой, сентиментальной дрожи коленок.
Море мне радо, но люди там- нет, и сны это знают.
В каждом из них я там пробегом, проездом, вскользь. Только успеваю бегом, на пляж, к склизским камням...и всё. Поезд вот-вот уедет, самолёт улетит, и я снова бросаю его, моё море, и бегу, и слёзы в горле кипучие и обжигающие.
Просыпаюсь с таким чувством, будто мои нервы потёрли наждачной бумагой. Не больно, нет. Чесуче и муторно.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

мне снился Зверь.
мы стояли на чёрном песке Арены у мерцающем свете факелов.
Зверь был красив и страшен. острые рога целились мне в грудь, задние ноги с раздвоенными копытцами прочно стояли на земле, пятипалые передние лапы скребли песок, мощные плечи укрывала густая грива, длинный хвост с кисточкой нетерпеливо извивался.
Зверю было жаль меня, и потому он плакал. точнее, плакало его человеческое лицо- сомкнутые губы, горбоносый профиль, фарфоровая кожа. ниже же разверзлась огромная зубастая пасть, и из неё раздался утробный вой.
меня заколотило. волосы встали дыбом.
взвизгнув:''тебе нужна не я! не я!'', я качнулась было в сторону. прочь от него, прочь от удара страшных чёрных рогов.
Зверь прыгнул.
я проснулась и взялась за карандаш.
я знала его имя. и это было уже очень много.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

я просыпаюсь в четыре ночи с колотящимся сердцем.
сижу на кухне в компании Игритт, тяну сок.
во рту горьковато. беспокойство гудит, как место удара.
понять бы, что не так.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android

---

я беру карандаш и крохотный блокнот и снова пытаюсь поймать её там.
маленький твёрдый подбородок, взлёт брови, округлый затылок, головокружительный профиль, и прозрачные, звёздно-ледяные глаза.
не выходит, но я пробую снова, и улыбаюсь, как чёртова маньячка.
почти проезжаю свою остановку и вылетаю, зажав карандаш в зубах и путаясь в затяжках рюкзака. иду домой, где откроется дверь, и- она.
в тысячный раз запечатлеть это всё- и брови, и нос, и подбородок, филигранно-точное.
прижать к себе. поцеловать в этот самый, округлый, затылок.

привет.
я так тебе рада.

Отправлено из приложения Diary.ru для Android