Ты босая, красивая, пятки греет песок,
Голубая волна тебе шепчет тысячью голосов
Об оранжевом солнце местного февраля.
У тебя все такой же лисий, лукавый взгляд.

У меня - все такой же серый унылый снег,
Авитаминозы и прочая дань весне,
Твердо-мягким набросаны контуры твоих ног.

Не волнуйся, все это почти что истреблено.
Все почти что выжжено, скрыто сетями ширм,
Выскоблена до дна шкатулка моей души,
Тщательно продезинфицирована изнутри.
Я уже не знаю, о чем с тобой говорить...

(с) Д. Г.

@темы: стихи

---

Фон

Регрессия - принуждение - чрезмерное раздражение. Раздражен невыносимыми отношениями и несправедливыми требованиями. Требует или непременного удовлетворения своих требований или надежных гарантий этого. Пытается, удовлетворяя физические потребности, отключиться от мучительных обстоятельств и найти успокоение.

Почва. Мне нужна почва под ногами. Сухая, твёрдая земля.
У моих друзей всё кувырком, от меня же ровным счётом никакого проку.
Мне бы быть коконом, теплом, стеной. А я- одинокий костыль, и ничего больше.
Вик. Вик. Вик.

Я себя не могу убедить, что всё получится, что мы со всем справимся, так как я могу просить тебя довериться мне?

Это враньё. Это никак.
Даже самая мелкая неудача повергает меня в напряжённость и жгучее недовольство. Ерундовая ошибка на работе, отклонения от планов на день, ожог пальца о плиту, рассыпанный сахар.

Покоя. Безсобытийности и безвременья, безобязательности. Хоть малость.
Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

---

Финишная прямая

Всё странно, если честно. Из-за того, что мне приходится постоянно вступать в конфликты с Вик, постоянно её притеснять в итоге, я чувствую себя...нежелательной. Помехой. Чувствую, что мне стоит исчезнуть.
Оттуда- постоянное желание спать и отсутствие сна в итоге. Я насильно увеличиваю себе порции еды, потому что уже начала худеть. Не специально. Просто мне хочется сжаться в точку, не жечься, не колоться.
Этот её приезд(7-12 марта)- самый конфликтный из всех, что были до. Он- лоскутный плащ жгучих противоречий, в котором спокойствия- только нитки. Не больше 15%, не считая перерывов на сон и еду.
Эти лоскутья отпечатаются в моей памяти. Надолго.
Я знаю.
Первый- стоять в темноте напротив неё и второй раз при ней плакать. От горькой обиды, от усталости, от этого непонимающего взгляда с кровати.
"Нам с ней опять приснился одинаковый сон."
*а_зачем_тебе_вообще_я_а?!*
Второй- шептать ей раскалённым жерлом рта.
"Оставь на мне след"
Подарок. Маленький подарок.
Не сдержать вскрик, потому что Змеиный Лорд- отнюдь не Шарик, и нож прорезает кожу под твоей правой ключицей неожиданно глубоко. Ты не была готова морально к такому, и оглядываешь через зеркало разруху на своём теле с лёгким сожалением. Края раны набухают и широко расходятся. Ты его потом ещё точно полюбишь, этот длинный шрам. Но пока что просто больно.
Третий- нести в руках чайную чашку. Нежно, бережно, как птенца или котёнка. С размаху швырнуть её в стену, так, чтобы взорвалась сотней осколков. Выбитый из стены кусок бетона размером с ноготь. Ломтики фаянса, которыми ощетинились обои. Ты бьёшь и вторую такую же. Чуть позже крошишь на полу особо крупные осколки лопатой. Чуть отпускает.
Четвёртый- когда в конфликте интересов вы принимаете твои правила. Триумф? Ах если бы. Горько, тошно, опасливо.
Вик улыбается и притягивает тебя к себе, и ты блаженно прячешь лицо под его ключицами.
Их много. Много-много-много.
Сложно. А будет ещё сложнее.
Через неделю в моей берложке прибавится одна собака, две змеи, тройка крыс. И- мой Маленький Лорд, уже насовсем.
Небо, дай мне сил.

Я очень люблю её.

---

Смутьян- его чёртов сиамский близнец.
Разделять всё. Непрерывно на связи.
У них правда потрясающая эмоциональная близость. Они не развивают друг-друга, не дают пищу для ума, вообще ничего. Они просто два очень схожих существа, в мелочах друг-друга очень точно дополняющие. Им невероятно здорово вместе, но это не отношения в классическом понимании. Они- комфортная среда друг для друга.
Я это понимаю. Прекрасно.
Мне любопытен их симбиоз, даже завидую малость.
Я же- совсем иное. Я встряхиваю вселенную Вик, втаскиваю туда новое, заставляю думать, переосмысливать, шевелиться. Я- динамика, я- движение, я- причина изменения атмосферы.
Он меня любит.
Своей половиной сиамского организма.
Но изменения, которые я вношу, неизежно доползли до смутьяновской части.
И эта часть будет меня отторгать. Потому что ей меняться ни к чему, разумеется. Потому что это Вик любит меня, а не она.
И я тоже люблю не её.
Привет, конфликт.
Здравствуй, Нат-инородность.

---

Зуд

Должно быть, я совершенно невыносима.
Я тревожна. Я неспокойна.
Закричать. Ударить. Рассмеяться. Застыть.

Я не знаю, что мне делать. Совсем.
Ссоры не было.
Просто я выплеснула то, что во мне уже давно. Мои горькие-горькие мысли, фразы, которые я швыряла в неё камнями.
"ты позволяешь себе делать это со мной. раз за разом. тебе даже в голову не приходит, что что-то не так."
Мне не стало легче. Оно никуда не ушло. Да и с чего бы?
Моя эндорфиновая бомба "боже_скоро_она_приедет_и_я_вдохну_её_запах_я_обниму_её_охохо_ааа" получила ложку яда, и он сделал её применение невозможным.
Только о ней. Только к ней.
Нервы натянуты так, что я иногда слышу их гудение, резонирующее, низкое.
Раздражение, нервная внимательность.
Не рада даже новой тату, хотя, видит Небо, она вышла отличной.
Иногда спасают близкие. Разговорами убаюкивают, временно расслабляешься.
Беда в том, что негде прятаться.

Я устала. Так, что уже даже не удивляюсь, когда рот наполняется желчной горечью. Так, что не удивляюсь летающим и ползающим кругом тварям размеров с ладонь.
Понимаю, что все мышцы лица опять натянулись- лоб напряжён, брови сведены, веки окаменели, рот растянут. Усилием воли привожу кожную маску в состояние покоя.

Появись хоть на горизонте. Пожалуйста.
Нам очень нужно всё снова сделать "просто". Необходимо.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мелких странностей день.
При графике 3/1 на единственный выходной падает такая нагрузка, что хоть смейся, хоть рыдай- всё равно нихрена не успеешь.
Я особо и не пытаюсь, смысл убиваться-то? Стараюсь, конечно. Но не более.
Впрочем, по Невскому я несусь своим максимально быстрым шагом, лихо огибая более медлительных прохожих. Походняк мой "коленочки вперёд", неоднократно обхихиканный Ладой, тем не менее позволяет мне развивать неплохую скорость, и держать её долго, не выматывая организм и не ломая дыхания.
Почему он решил обратиться именно ко мне, смахивающей тогда на пирсингованную ракету- не знаю уж. Но тем не менее.
Он- примерно двадцатипятилетний, одетый в меру неформально и умеренно потёрто. Лицо худое, лёгкая щетинистость, глаза умной собаки.
"Девушка...я очень извиняюсь...у вас случайно не будет немного мелочи?"
Обычно таких типов я сразу шлю лесом, игнорируя или громко высмеиваясь прямо в лицо- по настроению. Но не его. Почему-то.
Тяну воздух. Ни перегара, ни даже сигарет. Ничего, кроме обычного запаха взрослого человечьего самца. Даже удивительно.
"Немного- это сколько?"
"Сколько не жалко. Я просто хотел батона купить...любой еды. Я автостопом приехал...и вот."
Зачем-то отворачивается.
А дальше должно было разверзнуться небо, чтобы Создатель взглянул на чудо. Потому что я открываю кошелёк и даю этому великовозрастному попрошайке сотенную купюру. Я никогда так не делаю. Ни разу до.
Он благодарит, берёт деньги, благодарит ещё раз. И очень быстро уходит- высокий и сутулый.
Почему? Ох, не спрашивайте.

Половина одиннадцатого вечера, и я сбегаю на платформу. Электричка уже светит метрах в трёхста, но я успеваю оглядеть мельком стоящих на платформе, и увидеть кое-что интересное. По разным сторонам- пара мужчин. Один, высокий и в пальто цвета верблюда, держит у лица окровавленный платок. Нос у него изрядно распух, физиономия кислая. Второй- в лыжной куртке, коренастый и черноглазый, приижимает какую-то тряпицу уже к брови. В ней, видимо, снег- по лицу его текут капли. Замечает мой взгляд и криво усмехается.
"Они что...подрались?"
Помимо этой парочке замечаю группу бабуль, чуть в стороне, на нас троих косящихся.
Это всё весьма занятно, но подходит электричка, и я в неё залетаю.
Иду к любимому месту, и замечаю, что крепыш с разбитой бровью тоже в вагоне и что-то мне говорит вроде как.
А за окном...бабули. И у них, кажется, почти истерика. Кричат мне что-то, машут руками на выход из вагона, одна даже бьёт костылём по стеклу, пытаясь привлечь моё внимание.
Вынимаю наушник
"(...)что-то от вас очень хотели. Проверьте, вы ничего не потеряли?"
"Да нет, всё на месте. Очень странно."
Всё и правда на месте. Даже рюкзак не развязан, а в карманах- привычный набор мелочей. Правда, обнаруживаю нехватку любимого выкидного ножа, но тут же вспоминаю, что сама его вчера переложила в другую куртку, обратно так и не вернув.
Мы отъезжаем, и кричащие лица исчезают.
Пока едем, меня дёргает. Что-то не то. Что? Не понимаю. Никак. Совсем.
Затем замечаю, что мой неожиданный спутник меня через стекло рассматривает. С весёлым таким видом.
Почему-то пробегает холодок.

Он выходит на одной со мной станции. Я пропускаю его вперёд, специально копаясь в телефоне. Периферийным зрением вижу, как он с полминуты мнётся, а потом ныряет в самый правый переход из четырёх.
Я иду в самый левый, смешиваясь с толпой из метро.
В ладонь вжимается металлический корпус канцелярского ножа. Хоть малость спокойнее, когда ощущаешь пальцем остроту лезвия.
Потом сразу в маршрутку, одну из многих. Отсчитываю мелочь, расслабляюсь, лезу в книгу.
В ту же секунду меня просто подбрасывает на сиденьи. Разряд тока, выброс адреналина.
Он стоит сразу около меня, за окном, почти вплотную. Улыбается криво и весело, уже не утешая бровь холодом, и я вижу, какая она чёрно-опухшая.
Стоит долго. Я успокаиваю кое-как пульс, корчу презрительную рожу и утыкаюсь в книгу.
В маршрутку он так и не заходит.
Адреналин здорово обострил чувства. Сиденья воняют блевотиной, тётки - потом и дешёвыми духами, девушка рядом явно имеет проблемы с пищеварением.

Только закрыв за собой дверь в квартиру, я разжимаю сведённые на ноже пальцы и перевожу дух.
Почему? Не спрашивайте.
Не знаю.

---

Мне страшно. Очень.
Я боюсь забыть. Забыть о вещах, которые имеют огромное значение.
Забыть о людях. Собственных обещаниях. Важных событиях.
Забыть о том, что мне следует чувствовать и как это делать.
Каждый день меня накрывает волна паники от того, что мне кажется, что я всё-таки что-то забыла.
Потеряла, упустила, не сказала и не сделала, и вообще нахожусь не там, где должна.
Я теряюсь во времени и местах, хотя очень стараюсь цепляться.
Я боюсь. Боюсь забыть то, что жизненно важно.
Боюсь забыть то, что я существую и могу влиять на вещи и события. И произойдёт катастрофа.
Я боюсь. Потому что знаю, что такое может случиться.
Действительно может.

Я глубоко вдыхаю и очень медленно выдыхаю. Трижды. Помогает мало, но хоть что-то.

Ужас.
Слепой, глухой, отчаянно пищащий в яремной ямке, забивающий глотку комками.
Я боюсь.

---

Дикость

Литр вина плещется в моей крови, когда я возвращаюсь от Карины домой.
Знаете, в чём моя беда?
Я никогда не видела никаких неправильностей в "Тюремном Танго".
И вот теперь я гуляю со своей чёртовой псиной, попутно вышёптывая-разыгрывая все истории этой оды Хищной Женщине.
"(...)он напоролся на мой нож десять раз, милая"
Я- танцы и буйство. Африканские пляски и узкая полоска дрянной стали в кармане.
Берг чует мой настрой и ведёт себя тише воды. Слушается с полувзгляда. И, конечно, разевает полную зубов пасть на несчастного бомжика, который мимо меня пытается пройти.
Алкаш падает в сугроб. Я оттаскиваю своего зубастого дурня, луплю его по мохнатому заду и громко хохочу.
Потом вальсирую в полной темноте по комнате под МЛНЗ.
Потом- ванная с пузыриками, как у настоящей девочки.
Всё хорошо.
Всё очень славно.

---

и если ты тоже где-нибудь ищешь,
отчаянно вглядываясь в гипертекст,
того человека, что темнотою дышит,
то вот тебе весть.

того человека, который, спускаясь
к дрожащим вагонам, слушает их вечный шум,
и сравнивает его с шумом клена,
со всеми звуками, что приходят на ум.

представь: пространство от точки а
и до точки б
создано лишь для этой встречи.
дома, светофоры, дожди
существовали всегда,
чтоб однажды
холодным вечером
ноября
кому-нибудь стало легче.

чтоб он вышел на улицу,
среди чужих слов-льдин
услышал тишину,

и понял,
что не один.

Наташа Денисова

@темы: стихи

---

Вик живёт у меня со второго января.
Уже 9 дней как.
Я постоянно срываюсь на "наши светящиеся окна", "наша посуда", "наша постель".
Мы. Мы. Наше. Общее. Даже то, что совсем вроде бы моё.
Радость.
Лететь с работы домой, чтобы увидеть её.
Радость.
Готовить завтрак из овсянки с джемом, хорошего чая и шоколадных кексов.На двоих. Завтрак в восемь вечера, серьёзно.
Радость.

И ещё.

После размолвки- в три ночи сверкать голыми коленями по зимним улицам.
Короткое платье, тонкая куртка, нож в кармане, ботинки. Всё.
-15С превращают голую кожу в пергамент, дыхание- в хрип. Упрямство справляется даже с дрожью, которая начинает выстукивать зубами марши сразу после выхода из дома. Вперёд-расправив спину, небрежно, быстро, легко. Вперёд.

И ещё.

Нат- испуганный комочек, прижимающий ладонь к закрытой двери ванной. Там твой светлоглазый зануда справляется с кошмарной болью. Он- отторжение, ты- тревога.
Мечешься по квартирке.
"Чем помочь?"
"Что принести?"
"ЧТО Я МОГУ СДЕЛАТЬ, А?"

И ещё.

Фродо.
Вчера ещё- горячий и ласкучий, жующий творог; вчера ещё просто толстоватый и пожилой,
сейчас вытягивается на твоих руках в судорогах агонии. Нежно покусывает тебя за пальцы, даже когда держать голову на весу сил уже нет.
Тельце в полотенце укладывается в коробку из-под кед.
Ты пытаешься долбить мёрзлую землю сапёрной лопаткой. Полчаса стараний-и можно хоронить сверчка. Как раз ямка с два пальца глубиной.
Хохочешь, всхлипывая. Стучишь о дерево сначала лопатой, потом- головой.
Хорошо, есть Вик. Вик уводит тебя домой.
Комок мяса и шерсти, который был Фродо, идёт в морозилку. Ждать оттепели. Наверное.

Вик. Да.
И ещё.
В вашей паре, оказывается, всё это время был третий. Если моногамия, то +1, этот самый 1 тебе ничуть не симпатичен даже, как ни старайся.
Но
"Полигамия мне не подходит. Я не смогу делить вас с кем-то ещё"
Но
"Именно с ней мне нужно отсутствие границ. Во всём. Иначе- готовьтесь к моей эмоциональной нестабильности, я не знаю, что будет."
Но
"Я не хочу с вами расставаться"
А если объединить это всё, то выйдет что-то вроде *ты_заставляешь_меня_меняться_и_мне_плохо_от_этого*
И моё "всё, чего я хочу- равноправие, я не собираюсь становиться жертвой" мало что значит.

И ещё.
И ещё.
И ещё.

Если весь этот год будет таким- пристрелите меня на месте, а. Всё равно не сдюжу.

@темы: горько

---

Лихорадит

Я невозможно, неприлично, чертовски сильно влюблена.
Вик приехала ко мне 22 числа. Сюрпризом.
Приехала утром на работу, попить чайку.
Потом приехала на ночь.
Потом ещё на одну.
И ещё.
И ещё задержалась, отменив всё к чертям.

Уехала этим утром. Охо-хо.
Любое время наше превращается в одни бесконечные сумеречные сутки, полные кино, чая, сна, нежностей.

Мой славный маленький лорд.
Скользит руками по моему телу, и я наконец имею прекрасную возможность смотреть на её дивный профиль.
Темнота мне не помеха, а она в кои-то веки не прячет лицо и не просит меня закрыть глаза.
Я откидываюсь на простыни, сегодня- сама покорность и трепет, открываясь под умелые прикосновения пальцев.

Уже привычный страх тёмной воронки накрывает меня, когда мы лежим в темноте вместе.
Пропасть подступает вплотную, и я перестаю ощущать холод. Я не понимаю, что за место вокруг меня, что тут делает это сильно-хрупкое существо с белым лицом, я с трудом осознаю, кто я такая.
"Я здесь?"
Она предупреждена, реагирует быстро и жёстко. Пальцы стискивают моё плечо и это, должно быть, чертовски больно, но я едва ощущаю. О, я стану ещё осматривать перед зеркалом гематомы. Но уже потом.
Второе движение. Кожа на моей лопатке сминается и скручивается, меня поднимает в воздух, боль пробивается острым уколом, выбивая всхлип и истерический смешок. Она отпускает меня, и я падаю вниз, а точнее, выныриваю наверх, к ней.
Она гладит меня по волосам, и очень осторожно- по пострадавшей руке.
Я тут. Я с тобой.
Спасибо.

Я только что вернулась с Бергэ, оставив Вик одну по её просьбе. Мой нежный маленький лорд не любит, когда я вижу его в состоянии сильной слабости, и я послушно, хоть и неохотно, ухожу, волоча с собой тревогу и взвизги скрипки в наушниках.
Потом сворачиваюсь зверьком, ткнувшись затылком ей в ноги, почти поскуливающая от нервной растерянности, кусающая губы.
Я волнуюсь. Мне не плевать.
Я чувствую.

Боже, сколько всего я чувствую.

@темы: люблю

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

суповой набор эмоций

О, это всё так похоже на маленькое приключение.

Так классно радоваться, что нашёл в столе хлеб месячной давности. Который не заплесневел, а превратился в отличные сухарики!
И потом эти сухарики очень довольно жрать, запивая водой.
170 руб/день, хренли.
А потом ехать и покупать махонький пакетик чая за 500 рэ, выбрав из кучи с ароматным содержимым банок только одну, самую кайфовую.
Подарок. Сейчас очень много подарков.

Я совсем выпала из времени. Ночной сон исчез как часть обязательного суточного цикла. Зачем, если спала 2 часа днём?
Но!
Я снова могу заспать, если хочу.
Почти всегда.
Почти нормально, почти как другие люди.

а это всё она
Вик.

Вик. Оленёнок, чешуйчатый зверёк, Маленький Лорд, желанный до дрожи в коленках.
Когда я начала мечтать о ней?
Я и сама не знаю.
Когда начала снить её, когда поняла, что от неё ловлю сердце в горле?
Когда стала отменять поездки и встречи, чтобы поговорить с ней?
А разве важно?

Киты снова откладываются. Немножко. Но это ничего.
Будут же. Я знаю. Мечту можно и подождать.


В комнате прохладно и душновато.
Воздух спиралью режут осты Любовников, скручивая в кольцо всё, и меня тоже. Я покорно выгибаюсь и выгибаюсь назад, ведя ноги к голове, пока не начинает трескуче хныкать поясница. Тогда замираю- глаза полузакрыты, голая грудь в мурашках.
Долго так. Очень долго.
Странноватая медитация.

Я снова начинаю верить в свои силы. Свою силу. Свою значимость.
Мной интересуются. Так странно.
Зачем мной?
Как?

---

последнее.

Дома наконец.
Сложный день. Мерзкий утром, прекрасный вечером.
Стаскиваю майку, пропахшую кофе, потом и сигаретами. Опускаю руки под ледяную воду в раковине.
На кончиках пальцев- волдыри от ожогов. Чуть пульсируют от холода, болезненность отпускает.
Готова замурлыкать.

Мои руки вчера неудачно как-то попытались перевернуть силиконовую форму с пирогом в духовке. Глупая голова забыла, что там горячо.
Не больно было даже. Хорошо, значит, скоро пройдёт.
Я готовлю редко. Даже для самой себя.
А кому-то ещё и подавно. Вообще почти никогда.
Но эти люди, незнакомые мне пока что- особенные. Они принимают меня. Впервые в жизни.
И в благодарность я готова печь им пироги каждое воскресенье.
И буду, пока будет, кому их есть.
Чувство свободы на 4 часа стоит обожжённых пальцев.
Да.


И вот ещё: двери Убежища закрываются от посторонних.
Поскольку кое-кто важный мне не желает сам себя беречь, мне придётся заняться этим за него.
Нат уходит в подполье.
Во всех смыслах.

@темы: легко

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И по правде, сегодня я могла бы уснуть.
Что уж.
Никаких сумрачных шевелений. Никаких накатов бессоннциы.
Спать бы сном младенца. Могла бы, да.
Через три часа- подъём. Зубная паста, мокрые от ледяной воды уши в колечках серёжек, опилки на мёрзких босых ступнях.
Спать бы.
Не влей я в себя сознательно кофеина ударную дозу 40 минут назад.
Шесть ложек на чашку, никакого сахара. Даже мне бы хватило, чтобы сердце зашлось в истерике.
Но не сегодня.
Сегодня сердце моё- подмёрзшие земляные комья, и никакой кофеиновой химией его не согреть и не растревожить.
Что это? Попытка снова довести себя до исступления?
Давно уже так сладко не было.
Я сейчас никого не люблю.
Шарик- побоку, Вик- усталая досадливость.
Я- сама своя. Только своя.
Как грезилось вчера кровь пустить, вколотить по катетеру в сгибы локтей, залечь в прохладные водные кутанья, выслушивать тихое сердце и вечное бурчание желудка, медленно уплывая в лёгкие дали.
Или полоснуть новенькой, тонкой стальной полоской, а поверх плеснуть ацетона. Искры посыплются из глаз, будешь хохотать и хныкать, прижимая к пузу обиженную руку.
Чувства. Да.
Чувствую.
Живая.
Я- тут. Я есть. Я настоящая.
Мои шершавые от волосков ноги, мой нежный живот, тонкие руки- всё настоящее.
Пытливые пальцы Вик долго и аккуратно оглаживали моё правое, особенное ухо, запоминая явно каждый миллиметр моего восхитительного дефекта.
"Раньше я мечтала отрезать его. Один раз даже нож наточила, прижала. Но не смогла. Попросту струсила."
Дура.
Была. Знаю.

@темы: легко

---

Странный вчерашний день, полный впечатлений и головной боли.
Я выхожу из душа горячая и нагая и, не вытираясь, падаю в постель.
Ныряю под одеяло, прижимаю к голому животу подушку. Не свою подушку.
Запах на ней, ещё недавно чужой, теперь вдруг стал лучшей колыбельной, бесценным прощальным даром.
Я зарываюсь в подушку лицом, чтобы совсем утонуть в нём. И проваливаюсь в сон.

У нас были прекрасные три дня и ночи, полные тепла и невинной ласки.
Сегодня её в родной город утащил поезд, и провожала её уже не я.
Она ненавидит прощания, но всё равно заехала ко мне на работу на минуту, чтобы сказать, что мы ещё увидимся.
Ушла потом, а я осталась Ладе- совсем шальная.
"Ты сколько спишь? По два часа?"
Ага. А как ещё-то?

ведь

долгожданная оттепель снесёт крышу с петель
я не мальчик
не девочка
я- твой ласковый зверь

@темы: легко

---

Головокружения

В последнее время моя внутренняя дисгармония достигла пика.
Мерзкое состояние.
Хочется то целоваться взасос, то отхлестать кого-то в кровь.
Тонким шнуром, по неподготовленной, неразогретой плоти.
Без любви. Без похоти. Просто сделать очень больно.
Я что-то упускаю. Что-то очень важное упускаю.
Во рту гадкий привкус, как будто оттуда только что вылетело серьёзное враньё.
Но кому? Кому я вру?
Себе.
И, судя по длительности этой тревожности, вру основательно и глубоко.
Понять бы, разобраться.
В ласонькин лагерь молчунов, к самой себе.
Никак.
Что? Что я упускаю?
Что делаю не так?
Откуда эта жуткая раздражённость на саму себя?
Не знаю. Ничего не знаю.
Отвратительно.
Я- пассивная агрессия, оголённые нервы, лужица подсыхающего адреналина, отрава.

Мне нужен тайм-аут. Не глушить себя алкоголем, людьми и местами.
Слушать.
Слышать.
Понимать.

@темы: горько

---

пожелайте мне удачи.
мне нужно.
вагон. вагонище.